Турецкий транзит .....
pxhere.com
Загнавший себя в энергетический тупик Европейский Союз (ЕС) стал присматриваться к Турции, как единственной альтернативе российским ресурсам. Заметно спадает его стремление дистанцировать Анкару от членства в ЕС. Теперь её воспринимают в качестве ключевого звена в транзитной газовой цепочке обеспечения потребностей Европы, ставя во главу угла проект «Южный газовый коридор» (ЮГК). Именно этот вне российский маршрут европейцы видят сегодня в качестве одного из основных источников собственного благополучия. А так ли это?
Введенные под давлением США санкционные меры в отношении России вынудили ЕС наращивать импорт дорогого американского сжиженного природного газа (СПГ) и озаботиться форсированным увеличением пропускной способности действующих трубопроводов для доставки газа на европейский рынок с месторождений на Каспии. Основой ЮГК является Трансанатолийский газопровод (ТАНАП) способный перекачивать около 16 млрд м3 газа в год. Из них 6 млрд м3 отбирает Турция на свои нужды. Оставшиеся 10 млрд м3 поступают в Трансадриатический трубопровод (TAP) и далее через Грецию к потребителям в европейских странах.
Принятое ЕС совместно с Азербайджаном решение о реализации проекта увеличения пропускной способности ТАНАП с 16 до 32 млрд м3, по мнению евроэкспертов, может решить проблему нехватки голубого топлива после отказа от российского газа. Здесь уместно напомнить, что Россия в 2021 году экспортировала в Европу 155 млрд м3, в том числе 140 млрд м3 по трубопроводам. Объективно планируемый прирост по «мегапроекту» составляет не более 10 процентов от получаемых ранее объемов.
Кроме того, Еврокомиссии предстоит решить ещё одну задачу – а где взять газ для увеличения транзита по ЮГК? Нарастить добычу на месторождении Шахдениз? Подключить другие страны-источники?
Или расчет на то, что он вновь поступит из России, но только пройдя «юридическую» очистку. Об этом, вероятно, переговоры уже ведут. Поставки российского газа в Азербайджан по соглашению между «Газпромом» и ГНКАР «СОКАР» в объеме миллиарда м3 (до марта 2023 года) начались15 ноября 2022 года.
Рассмотрим отличные от российских варианты.
Первый (наращивание добычи) выглядит сомнительным. Азербайджан, имеющий запасы природного газа в размере около 1,3 трлн м3, неоднократно заявлял, что только к 2027 году будет способен дополнительно извлекать около 5 млрд м3. Но для этого, кроме всего прочего, потребуются немалые дополнительные инвестиции.
Второй вариант, вероятно, основывается на возможности заполнения трубы ближайшим к Азербайджану туркменским, либо иранским газом. Относительно Туркменистана вновь возникает вопрос о крупных инвестициях и сроках реализации проекта трубы через Каспий. Препятствием для иранского газа является военно-политическая обстановка в регионе и те же пресловутые санкции. Но на это «во благо Турции» Европа естественно готова закрыть глаза.
Как ни странно, но привыкшие решать за других европейцы начали подумывать и о том, как бы заставить Турцию потреблять меньше газа. Как версию, они рассматривают увеличение Анкарой импорта газа для собственных нужд из Ирана. Логика здесь такова: Северный Иран, оценочно, в течение двух лет может начать дополнительно продавать Турции до пяти млрд м3 газа, например, для нужд её восточных и юго-восточных районов. А это высвободит равнозначный объем из ТАНАП для прокачки в Европу.
Такая схема замещения, по мнению евроэкспертов, расширит возможности Турции по экспорту трубного газа в ЕС, а также позволит Анкаре сократить объемы закупки СПГ, например в Алжире. Соответственно, продаваемый африканской страной газ может быть переориентирован на Европу.
С «болью» в Европе смотрят и на сжигаемый на нефтяных месторождениях в Ираке попутный природный газ из-за невозможности его коммерческого использования. Согласно Отчету Всемирного банка об отслеживании глобального сжигания газа, в 2021 году таким путем там утилизировано 18 млрд м3. Это примерно соответствует запланированному увеличению пропускной способности ЮГК.
Вернёмся к Турции. Страна ежегодно потребляет около 60 млрд м3 природного газа и имеет сбалансированные его источники (семь международных газопроводов, четыре завода по производству СПГ, два плавучих хранилища с установками для регазификации и два подземных газохранилища). Кроме того, Анкара системно инвестирует средства в инфраструктуру для обеспечения собственной энергобезопасности. Условная самодостаточность Турции в газовом вопросе и её прозрачные намеки на возможность стать газовой биржей, вплоть до ценового регулирования, вызывают опасения и зависть Европы.
Отсюда очевидное стремление воспрепятствовать реализации заинтересовавшего Анкару российского предложения о газовом хабе на выходе из «турецкого потока». Вопрос только в методах противодействия. Опыт противников превращения Германии в газовый хаб путем уничтожения «северных потоков» уже есть. Но возможен и другой вариант. Ближайшей точкой воздействия могут стать предстоящие в 2023 году президентские выборы в Турции. Поражение на них чрезмерно самостоятельного, по мнению Запада, лидера Эрдогана откроет перед европейцами новые возможности для пользования не принадлежащими им благами. Тем более, что опыта им не занимать.
