Бизнес код
Возможно ли сотрудничество?
Как следует из предыдущих публикаций, несмотря на приверженность Турции Конвенции Монтрё, документ входит в противоречие с внутренними интересами Анкары. В тоже время, установленный режим Черноморских проливов не в полной мере отвечает и интересам России, как ограничивающий её экономический потенциал. Казалось бы, есть все основания для возобновления дискуссий о необходимости пересмотра Конвенции. Но нужно ли это делать? Если да, то какие положения необходимо менять, до какой степени, и за кем должно оставаться решающее слово? Стоит ли расширять, или наоборот сужать, формат её участников?
Стабильность в черноморском регионе и развитие сотрудничества с прибрежными странами отвечают долгосрочным интересам России. Но из-за действий внерегиональных держав на Чёрном море существенно возросли риски. Основным дестабилизирующим фактором является наращивание военного присутствия и инфраструктуры США и НАТО на территориях стран-членов альянса и его партнеров, что повышает опасность возникновения инцидентов. Евросоюз также активизировал усилия по консолидации стран региона на антироссийской основе, направленные на выход к Чёрному морю через Болгарию, Румынию, Украину и Грузию, а также претендующую на роль прибрежного государства Молдавию.
Несмотря на внешнее давление, Анкара стремится сохранить контроль над проливами. Она отказалась подписать Конвенцию ООН по морскому праву, согласно которой Проливы регулировались бы нормами, применяемыми ко всем подобным водным объектам в мире. Турки настаивают на закрытом от внерегиональных стран характере сотрудничества прибрежных к Чёрному морю государств. По названным аспектам интересы России и Турции практически совпадают.
На украинском же направлении турецкое руководство придерживается антироссийской линии, особенно в отношении Крыма. Не забываем и о том, что Анкара, в нарушение Конвенции Монтрё, пытается нивелировать допускаемые под давлением США нарушения отдельных её положений. Обосновывает факты превышения американскими кораблями ограничений по тоннажу при проходе Проливов прецедентным правом и другими причинами. Некорректно трактует статью 18 Конвенции о предельно допустимом отряде кораблей нечерноморских государств в Чёрном море, допуская общий их тоннаж до 45 тысяч тонн. Без должной реакции оставляет факты несоблюдения США, Францией, Великобританией, Италией и некоторыми другими странами НАТО сроков уведомления о переносе или отмене проходов их боевых кораблей в Чёрное море.
Стратегическая цель США и Великобритании максимально ограничить военный и торгово-экономический потенциал России, а также обеспечить свободу и бесконтрольность их собственных действий в Проливах и черноморском регионе. А следовательно, они будут настаивать на непосредственном участии или, как минимум, серьезно влиять на переговорный процесс по Монтрё в случае его начала, добиваясь любыми способами решающего голоса. Их неразборчивость в средствах и методах достижения цели известна.
В отличие от них для России характерен поиск компромисса, что является крайне непростой задачей. Но это наиболее разумный подход, так как в условиях неизбежной конкуренции между двумя странами существует сфера совпадающих взглядов на региональную безопасность. Москва проявляет понимание и оборонной, и экономической озабоченности Турции, а по сему совместно с заинтересованными странами прилагает усилия к поиску моделей снижения угроз и путей уменьшения нагрузки на Проливы. Стороны совершенствуют форматы сотрудничества в области безопасности на море. На обоюдовыгодной основе создают новые схемы транспортировки энергоресурсов. Это и газопровод «Турецкий поток», и диалог по созданию в Турции газового хаба. Запад же в этой ситуации демонстрирует традиционное двуличие и противодействует разумному сближению двух держав, оказывая давление на европейские страны.
Основа российско-турецкого компромисса, даже с учетом нерешённых проблем, может строиться на заинтересованности в региональной стабильности. Так, закрытие Анкарой с началом СВО (согласно статьи 19 Конвенции) Проливов для прохода в Чёрное море кораблей ВМФ России, не приписанных к расположенным там базам, ограничило возможности российского флота на украинском направлении. Но это же решение исключило присутствие корабельной группировки НАТО в черноморской акватории и снизило вероятность эскалации напряженности.
Приравнивание турками к военным гражданских судов, перевозящих через Проливы воинские грузы, с одной стороны создает сложности для снабжения российского контингента в Сирии и оказания военно-технической помощи зарубежным партнерам России, а с другой – делает прозрачными морские поставки США вооружения и военной техники Украине, Грузии, Болгарии и Румынии, выполняемые арендованными и транспортными судами резерва Командования морских перевозок ВМС США.
Анкара, отстаивая собственные интересы в Черноморском регионе, настаивает на ответственности прибрежных государств за стабильность в Черноморском регионе. Поддерживает «Документ о мерах по укреплению доверия и безопасности в военно-морской области на Чёрном море», подписанный 25 апреля 2002 года Болгарией, Грузией, Россией, Румынией, Турцией и Украиной. Проявляет интерес к участию в новых форматах региональной безопасности без участия США. Присоединилась к принятой 31 мая 2018 года Бургасской декларации «На пути к совместной морской повестке дня по Чёрному морю», подписантами которой стали те же страны плюс Молдавия. По мнению Анкары, присутствие в подобных форматах России, позволяет ей избежать конфронтации с Москвой и реализовать замыслы по укреплению собственных позиций в регионе.
Совпадение российских и турецких интересов на черноморской площадке по достаточно широкому спектру позиций позволяет рассчитывать на конструктивный диалог. Интересам России отвечает линия Анкары на приоритетное решение вопросов региональной безопасности прибрежными государствами с учетом реальных возможностей и ограничений. Но дело в том, что приемлемые для России идеи Турции сталкиваются с их блокированием, прежде всего, Грузией и Украиной. В итоге любые начинания остаются не реализованными вне зависимости от их целесообразности.
Как следствие, существующие черноморские платформы сотрудничества, основанные на обязательном присутствии в них всех причерноморских государств, в современных условиях демонстрируют статичность из-за отдельных стран, диаметрально противоположные подходы которых определяют их внешние кураторы. Выходом из такого положения может стать смена фиксированного формата участников на платформу 2+, основанную на российско-турецком диалоге, военно-морском паритете и недопущении в черноморский бассейн иных влиятельных сил, с возможностью присоединения к этой двусторонней платформе именно заинтересованных прибрежных стран на принципах здравого смысла.
Направлениями сотрудничества могут стать двусторонние (на первом этапе) переговоры по совершенствованию положений соглашения в сфере предотвращения инцидентов на море, тренировки по поиску и спасению терпящих бедствие судов, противодействие незаконной деятельности на море, разминирование акватории, ставшее актуальным вследствие необдуманных действий Украины, а также совместное совершенствование технических средств навигации и обеспечения безопасности в Черноморских проливах. Определенный эффект можно ожидать от возвращения к обсуждению сталинских инициатив о возможности открытия на взаимной основе в России и Турции пунктов базирования ВМФ/ВМС и регулярного посещения портов. Подобные меры способствовали бы снижению уровня внешних угроз для России, демонстрации региональной самостоятельности для Турции и повышению уровня доверия между странами в целом.
Реальность это или иллюзия покажет время.
